5 июня

Простая сказка о свете.
В круге Вселенной мерцал Свет. Он был изнутри и снаружи. Он был везде и нигде. Он играл с тьмой. Само мерцание и была игра Света и Тьмы. Они забавлялись вечность, потому что они не могли друг без друга. Они Любили друг – друга Вечность. Свет и тьма никогда не задумывались. Они просто были.
Один раз в игре Свет вспыхнул чуть сильнее и дольше, ведь за бесконечность лет такое могло случиться. Тьме это не понравилось, она подумала что Свет считает себя лучше и в игре она поглотила Свет на еще большее время. Тогда Свет возмутился – почему Тьма считает себя лучше? Они стали отдаляться друг от друга. Свет боялся, что тьма захватит его и начал светить постоянно, а тьма боялась, что Свет осветит ее всю и стала на стороже границ Света, не упуская возможности каждый раз его поглощать, если он становился слабее. Так к Свету и Тьме в разделении пришли мысли. Боясь друг-друга они начали усиливать себя, создавая все новые и новые мысли, усложняя себя все больше и больше. Совершенствуя свои возможности – Свет – Светить, Тьма поглощать. Чем сложнее становился Свет, тем изысканней в поглощении Света становилась Тьма.
Наступил момент, когда Свет осознал себя Светом, а Тьма Тьмой полностью. И в осознанности они вдруг поняли, что не могут друг без друга. Что все устремления и достижения потому что они всегда продолжали Любить друг друга и просто хотели усилить это чувство. По-другому они просто не могут! Они бросились в объятия и в этом порыве родилась Вселенная!
Отныне и всегда Все во Вселенной отражает извечную Любовь, двух начал. Поэтому только соединив в себе все дуальности и выйдя за рамки суждений, можно осознать суть бытия, суть жизни – Вечную Любовь, вечную игру Жизни
http://12ya.org/2010/02/skazka-o-svete-i-tme/
Лукьяненко Сергей.Человек, который многого не умел.
Он очень многого не умел, но зато он умел зажигать звезды. Ведь самые красивые и яркие звезды иногда гаснут, а если однажды вечером мы не увидим на небе звезд, нам станет немного грустно... А он зажигал звезды очень умело, и это его утешало. Кто-то должен заниматься и этой работой, кто-то должен мерзнуть, разыскивая в облаках космической пыли погасшую звезду, а потом обжигаться, разжигая ее огоньками пламени, принесенными от других звезд, горячих и сильных. Что и говорить, это была трудная работа, и он долго мирился с тем, что многого не умеет. Но однажды, когда звезды вели себя поспокойнее, он решил отдохнуть. Спустился на Землю, прошел по мягкой траве (это был городской парк), посмотрел на всякий случай на небо... Звезды ободряюще подмигнули сверху, и он успокоился. Сделал еще несколько шагов - и увидел ее. - Ты похожа на самую прекрасную звезду, - сказал он. - Ты прекраснее всех звезд. Она очень удивилась. Никто и никогда не говорил ей таких слов. "Ты симпатяга", - говорил один. "Я от тебя тащусь", - сказал другой. А третий, самый романтичный из всех, пообещал увезти ее к синему морю, по которому плывет белый парусник... - Ты прекраснее всех звезд, - повторил он. И она не смогла ответить, что это не так. Маленький домик на окраине города показался ему самым чудесным дворцом во Вселенной. Ведь они были там вдвоем... - Хочешь, я расскажу тебе про звезды? - шептал он. - Про Фомальгаут, лохматый, похожий на оранжевого котенка, про Вегу, синеватую и обжигающую, словно кусочек раскаленного льда, про Сириус, сплетенный, словно гирлянда, из трех звезд... Но ты прекрасней всей звезд... - Говори, говори, - просила она, ловя кончик его пальцев, горячих, как пламя... - Я расскажу тебе про все звезды, про большие и маленькие, про те, у которых есть громкие имена, и про те, которые имеют лишь скромные цифры в каталоге... Но ты прекраснее всех звезд... - Говори... - Полярная Звезда рассказала мне о путешествиях и путешественниках, о грохоте морских волн и свисте холодных вьюг Арктики, о парусах, звенящих от ударов ветров... Тебе никогда не будет грустно, когда я буду рядом. Только будь со мной, ведь ты прекрасней всех звезд... - Говори... - Альтаир и Хамаль рассказали мне об ученых и полководцах, о тайнах Востока, о забытых искусствах и древних науках... Тебе никогда не будет больно, когда я буду рядом. Только будь со мной, ведь ты прекраснее всех звезд... - Говори... - Звезда Барнада рассказала мне про первые звездные корабли, мчащиеся сквозь космический холод, про стон сминаемого метеором металла, про долгие годы в стальных стенах и первые мгновения в чужих, опасных и тревожных мирах... Тебе никогда не будет одиноко, когда я буду рядом. Только будь со мной, ведь ты прекраснее всех звезд... Она вздохнула, пытаясь вырваться из плена его слов. И спросила: - А что ты умеешь? Он вздрогнул, но не пал духом. - Посмотри в окно. Миг и в черной пустоте вспыхнула звезда. Она была так далеко, что казалась точкой, но он знал, что это самая красивая звезда в мире ( не считая, конечно, той, что прижалась к его плечу). Тысяча планет кружилась вокруг звезды в невозможном, невероятном танце, и на каждой планете цвели сады и шумели моря, и красивые люди купались в теплых озерах, и волшебные птицы пели негромкие песни, и хрустальные водопады звенели на сверкающих самоцветами камнях... - Звездочка в небе... - сказала она. - Кажется ее раньше не было, но впрочем, я не уверена... А что ты умеешь делать? И он ничего не ответил. - Как же мы будем жить, - вслух рассуждала она. - В этом старом домике, где даже газовой плиты нет... А ты совсем ничего не умеешь делать... - Я научусь, почти закричал он. - Обязательно! Только поверь мне! И она поверила. Он больше не зажигает звезды. Он многое научился делать, работает астрофизиком и хорошо зарабатывает. Иногда, когда он выходит на балкон, ему на мгновение становится грустно, и он боится посмотреть на небо. Но звезд не становится меньше. Теперь их зажигает кто-то другой, и неплохо зажигает... Он говорит, что счастлив, и я в это верю. Утром, когда жена еще спит, он идет на кухню, и молча становится у плиты. Плита не подключена ни к каким баллонам, просто в ней горят две маленькие звезды, его свадебный подарок. Одна яркая, белая, шипящая, как электросварка, и плюющаяся протуберанцами, очень горячая. Чайник на ней закипает за полторы минуты. Вторая тихая, спокойная, похожая на комок красной ваты, в который воткнули лампочку. На ней удобно подогревать вчерашний суп и котлеты из холодильника. И самое страшное то, что он действительно счастлив.
http://www.bookorbita.com/library/rus_fantastika/lukyanenko_sergey/chelovek_ne_umel.html

Дмитрий Емец ВЛЮБЛЕННАЯ МЯСОРУБКА
Андрей Андреевич Ворсянкин, бухгалтер садового товарищества "Волна", имевший лицо честное, но опечаленное десятичными дробями, в ровном расположении духа возвращался с мелкооптового рынка, как вдруг ощутил где-то в области темени зудящее, навязчивое шевеление мысли. Это новое ощущение так испугало Андрея Андреича, что он едва не уронил сумку с двумя банками венгерского горошка и маргарином "Пышка". Вслед за тем та же неведомая сила заставила Ворсянкина подойти к столику и взять в руки мясорубку. Это была отечественная литая мясорубка с оттиснутым на ножке (рядом с винтом) клеймом завода "ЗМЗ". Предмет абсолютно заурядный и мало вдохновляющий к приобретению. Торговка-хохлушка сверкнула улыбчивым серебром и померкла. "Зачем я ее взял? На что она мне?" - задумался Андрей Андреевич и хотел уже вернуть мясорубку, когда неожиданно услышал неведомый нежный голос: - Нет, пожалуйста... Это я тебя позвала ! Ворсянкин пугливо покосился на хохлушку, но та молчала, да и голос исходил как будто не оттуда, а из глубин души самого Андрей Андреевича. Бухгалтер, с которым раньше не случалось ничего сверхестественного, кроме того, что ему однажды подсунули три фальшивые сторублевки подряд, не на шутку встревожился. "Кто со мной говорит?" - Это я, мясорубка! "Мясорубка? Разве мясорубки разговаривают?" - Обычные нет, но я могу! Сама не знаю как, и откуда, и за что, но у меня мыслящая душа. Я вижу, слышу, думаю, но при этом не способна даже пошевелиться! - чувствительно всхлипывая, сказала мясорубка. "Ну и дела... - прошептал Ворсянкин. - А остальные тебя слышат?" - Остальные нет, только ты! Единственный... "А я это... не того?" - испугался бухгалтер. - О нет, просто ты особенный, необычный! У тебя дар! - заверила его мясорубка. - Ты чудесный, надежный, верный! Купи меня, пожалуйста, а? "Зачем ты мне? Есть уже одна", - засомневался Ворсянкин, никогда не слышавший столько приятных слов за раз. - А она говорящая? - взревновала мясорубка. "Чего?" - Вот видишь! Тогда купи меня! Прошу тебя! Ты даже не представляешь, как мне тоскливо здесь! Вокруг одни туалетные рулоны, щетки, хозяйственным мылом воняет! - воскликнула мясорубка. Заметно было, что она натура экзальтированная и отчасти поэтическая. Бухгалтер снял очки, подышал на них и снова надел. "Хм... Так вот возьми и купи... А мясо ты хотя бы хорошо перемалываешь? Фарши, котлеты, селедку?" - Совсем не умею. При одной мысли, что в меня засовывают сырую говядину, мне делается дурно, - брезгливо призналась мясорубка. "А что ты тогда умеешь?" - удивился бухгалтер. - О! Я умею любить. Дико, неистово, нежно. То холодно и целомудренно, то страстно... "Э-э... Неуравновешенная она какая-то..." - краснея, промычал нравственный Ворсянкин. - Разумеется, все это в высшем духовном смысле! Ведь я то, что я есть, а именно мясорубка и никогда не превращусь в царевну, - уточнила мясорубка. Хочешь? Я буду твоей музой, твоим добрым ангелом. Я буду диктовать тебе сонеты, нашептывать гениальные романы, залечивать душевные раны... "Детективы, что ль, писать? - неодобрительно подумал Андрей Андреич. - А считать ты умеешь? НДС? Пенсионный фонд? Налоговая?" "Щелк-щелк", - сказала клавиатура компьютера. "Клац-клац", - сказал калькулятор Casio. - Я выше этого, выше этой грязи! Я буду тебя любить, верно, преданно! млея от страсти, забормотала мясорубка. - Буду каждый день ждать, пока ты придешь с работы, а когда тебя нет - буду представлять твои руки, твое лицо, твою красную лысину... "КАК?!" - побурел Андрей Андреич. - Прости, я только хотела подчеркнуть, что буду любить тебя всякого! Вне зависимости от чего бы то ни было... Разве это не предел мечтаний? поправилась мясорубка. "Поосторожнее с определениями!" - смягчился Ворсянкин. - Ты даже не представляешь, как меня угнетает вечное одиночество, как мне хочется кому-нибудь принадлежать, кого-нибудь любить... - самозабвенно бормотала мясорубка. - Женщина, подобная мне, не может, не должна быть одинока... Пожалуйста, купи меня! Милый мой, верный, нежный... Ведь тебя никто не любит. "Как это никто? А жена?" - запаниковал Андрей Андреич. - Не обманывай себя! Разве она та женщина, о которой ты мечтал? Та? Она сухая, рассудочная, вздорная... "М-м... а ты, значит, та?" "О-о! Я та! Но я заточена в этом мерзком нелепом теле, с этой ручкой, с этим винтом..." "А вот это уже лишнее... Не перегибай... Я тебе это... не голубая луна", засомневался подозрительный Ворсянкин. - АНДРЕЙ!!! Не опошляй! Я буду единственным ярким пятном в твоей жизни! Твоей подругой, любовницей, твоей мечтой! - с болью, с ужасом воскликнула мясорубка. "Ну ты это, не унижайся... Сколько ты стоишь?" - заколебался Ворсянкин. - Не знаю, я плохо запоминаю цифры. Все эти единицы, нули... Узнай у торговки! Андрей Андреич откашлялся и, обращаясь к хохлушке, нерешительно спросил: - Девушка... Сколько за это... за эту? - Триста десять. И она без коробки, - предупредила продавщица. В Ворсянкине взыграла бухгалтерская жилка. "Щелк-щелк", - сказала клавиатура компьютера. "Клац-клац", - сказал калькулятор Casio. - Как триста десять? - возмутился он. - За это вот! - Тю, да не кипятитесь вы, мужчина! Я б вам и даром отдала, да товар не мой! - с мягким украинским выговором сказала хохлушка. - Знаю я твое даром... - Выкупи меня из рабства! Прошу тебя, любимый! Выкупи! Мне мерзко здесь, тошно, я умираю от омерзения и пустоты! Все видят во мне лишь мясорубку, и лишь ты... ты способен увидеть другое... - взмолилась мясорубка. В засушенной цифрами душе Ворсянкина шевельнулись давние, светлые, подплесневевшие от бездействия чувства, но мысль о трехсот внеплановых рублях заставила их увянуть. - Не загораживайте витрину! - сказала хохлушка. - Это грабеж! Если б хоть коробка была, а то без коробки... Почем я знаю, может, она какая-нибудь заразная... - мучаясь, сказал Андрей Андреич, бросая тоскливый взгляд на автобусную остановку. - Тю, заразная... - всплеснула руками торговка. - Шо я, заставляю? - Двести, - сказал Ворсянкин, бросая вызов клавиатуре и калькулятору. - Триста десять! - Ну двести пятьдесят... ну триста... Ну почему триста десять? Откуда десять? - воскликнул бухгалтер. - Вы глухой? Вам каким языком говорят? Глупую бабу явно зашкалило. Ворсянкина тоже зашкалило. Дело было не в десяти рублях. Оскорблен был сам принцип, по которому он жил. - Что же ты! Действуй! Если не можешь купить, тогда похить! Это будет романтичнее! Схвати меня и беги! Беги! Тебя не догонят! - с беспокойством и страхом воскликнула мясорубка. "Вот еще! Чтобы меня из-за тебя в милицию забрали! Ишь ты экстремистка какая... Нет уж, милая, лежи тут и дальше, пускай тебя кто-нибудь другой купит", - возмутился Ворсянкин. В запуганном сознании бухгалтера замаячил уголовный кодекс. Подбивая его на похищение, мясорубка сделала непростительную ошибку. Андрей Андреич, по-рачьи, словно против воли уносимый волной попятился, а потом повернулся и, втянув голову в плечи, быстро засеменил к автобусу. "Черт тебя возьми! Ты не можешь так просто уйти! - испуганно кричала ему вслед мясорубка. - Если ты меня не купишь, я умру, погибну! Это был мой единственный шанс заговорить с кем-то! О, я несчастная, зачем я выбрала тебя? Ведь я могла подарить себя другому, молодому, яркому, а не тебе старому лысому хрычу! Остановись, ты не можешь меня здесь бросить! Проклятие! Ты будешь проклят, нелюбим, сух! Я была твоей судьбой!" Мясорубка молила, стонала, рыдала и угрожала, говоря об одиночестве и о любви, но Андрей Андреич не слышал ее. Прижимая к груди майонез "Пышка" и венгерский горошек, он спешил прочь, прочь... "Щелк-щелк", - сказала клавиатура компьютера. "Клац-клац", - торжествующе сказал калькулятор Casio. Они победили. 1993 http://lib.rus.ec/b/15724/read